Я начинаю сложный разговор о ментальных проблемах студента и обучении дайвингу. Наверняка он растянется на несколько постов и не исключено, что моя точка зрения будет меняться по мере погружения в тему. По этой причине нет смысла сравнивать мои публикации — они не представляют собой готовое суждение, а отражают путь, которым я иду.
Возможно, что кое-где я использую неверную терминологию, но надеюсь это не исказит смысл моей публикации. Буду признателен на ваши замечания и поправки.
В качестве общего названия этой серии публикаций я выбрал «It is OK not to be OK» — «Это нормально, быть не в порядке». И скоро будет понятно, почему.
Побудительная причина
Я ожидаю, что вскоре мне придется столкнуться с дайверами с ограничениями здоровья, у которых помимо физических ограничения мобильности, могут быть последствия перенесенного тяжелого стресса — посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Вероятно, что у некоторых студентов и вовсе не будет травм физических, но их жизнь будет отягощена последствиями полученных тяжелых психологических травм.
Моя практика работы с Deptherapy* в 2015-2022 годах подсказывает, что проблемы ментального характера, последствия ПТСР могут гораздо больше влиять на поведение дайвера, чем ограничения мобильности. В конце-концов ограничения мобильности могут быть тем или иным способом преодолены или компенсированы (например, сторонней помощью) — это делать мы умеем. А вот проявления ментальных проблем, нетипичные поведенческие реакции, могут оказаться неожиданными, что чревато под водой тяжелыми последствиями.
*Deptherapy — британская благотворительная организация, которая занималась дайвинг-реабилитацией бывших военнослужащих Британской армии, получивших ранения во время несения службы.
Несколько слов о посттравматическом синдроме.
Я обсуждал черновик публикации с коллегами, имеющими опыт работы с дайверами с инвалидностью. Я благодарен им за примеры и высказанное мнение. Это ценно для меня и уменьшает степень «однобокости» моей позиции. В ходе обсуждений я заметил, что большинство моих коллег связывают ПТСР с последствиями непосредственного участия в военных действиях, что верно лишь отчасти. Жертвами ПТСР могут быть не только военнослужащие.
Действительно, проблема ПТСР была сформулирована на примере боевых психических расстройств (широко известны «вьетнамский» и «афганский» синдромы). Война и по сей день является самым мощным производителем жертв ПТСР. Однако, «заработать» ПТСР можно в условиях войны и не участвуя непосредственно в боевых действиях. Более того жертвами ПТСР могут стать и часто становятся люди, находящиеся далеко от войны. Но поскольку война в мире стала частью нашей реальности, людей «обожжённых» войной будет много среди наших студентов. И это надолго.
Факторами риска для развития ПТСР в первую очередь являются общечеловеческие, т. е. похожие для любого человека по степени опасности и стресса события:
- Войны
- Насилие любой формы
- Унижение достоинства, издевательства, регулярные, особенно в семье или коллективах
- Неожиданная смерть близкого
- Опасная для жизни болезнь
- Предательство близкого
- Беременность, роды. Согласно исследованиям, женщины могут сталкиваться с ПТСР после тяжело протекавших родов и перинатальной потери. Родительство, особенно первые 1,5-3 года, как для женщин, так и для мужчин.
В этот список можно включить любые формы деятельности, где одновременно требуется сталкиваться с высоким риском для жизни, принимать быстрые и ответственные решения, постоянно преодолевать стресс и страх, Именно эти факторы риска предрасполагают к появлению травмы при ряде обстоятельств и дальнейшему развитию ПТСР.
Наблюдение №1: метод «делай как я» снова не работает
Чтобы подготовить себя к встрече с «новыми инвалидами», разобраться в проблемах ПТСР и методах работы с людьми, пережившими тяжелый стресс, я принялся изучать тему и даже прошел несколько он-лайн курсов. «Погружение в тему» помогло понять, что мне не подходит испытанная методика обучения дайверов, созданная на базе практики обучения тысяч здоровых людей. С подобной ситуаций ранее я уже сталкивался, когда начал работать с незрячими дайверами. Поясню.
Если кратко, то все системы обучения (о какой бы ассоциации дайвинга не шла речь) построены на едином подходе: инструктор показывает своим примером «делай как я». В первый раз для меня эта отлаженная система рухнула на слепых студентах, которые просто не видели моих инструкторских «танцев с бубном», А в случае работы с людьми с метальными проблемами она ломается по другой причине: реакция студента на демонстрационные действия инструктора может быть не такой, какую ожидает инструктор. Почему? Потому, что обучение «делай как я» исходит из того, что логика действий, образ мысли и реакции на события и действия у инструктора и студента должны быть одинаковыми. А в случае студента с ментальными проблемами (в т,ч. ПТСР) эти реакции возможно будут разными! И если инструктор будет настаивать на своем — «делай как я», то все будет впустую — обучение никак не продвинется.
Внимание! Я не утверждаю, что демонстрации надо исключить вовсе. Я склоняюсь, что они должны быть иными, не такими как мы, инструктора, привыкли. А вот какими — вот это и есть предмет моих поисков.
Я пришел к выводу, что с аналогичной ситуацией сталкивался при работе с студентами с ДЦП. Нет, я не имею в виду, что ДЦП и ПТСР схожи, вовсе нет, это совершенно разные нозологии. Я имею в виду, что наблюдал различия в психологии действий инструктора и его студента с ДЦП. Инструктор ждет одной реакции от студента на свои объяснения и демонстрации (и это ожидание подтверждается его опытом и практикой), а неожиданно получает реакцию иную или никакой реакции (что тоже реакция).
Анализируя опыт нескольких лет работы со студентами с ДЦП я вижу, как мешал делу прямолинейное следование наработанным инструкторским стереотипам «делай как я». По этой причине, провожу ревизию практики работы с студентами с ДЦП и попробую сформулировать подход, альтернативный подходу «делай как я», более уместный для данной ситуации.
Для расширения кругозора делюсь с вами вспомогательным материалом Особенности психического развития детей с ДЦП, который многое объясняет и про детей, и про взрослых людей с ДЦП.
Наблюдение №2: повышенная зависимость от окружения
Еще одно наблюдение, выявленное при работе с студентами с ДЦП, которое я взял на заметку, поскольку это может влиять и на работу со студентами с ПТСР. Я заметил у студентов с ДЦП большую ментальную и поведенческую зависимость от внешних факторов окружающей среды: звуков, игры света, течений, порывов ветра, присутствия других людей и их активности и т.д. И если нормотипичный студент может, как правило, абстрагироваться от посторонних раздражителей и сконцентрироваться на упражнениях, то студент с ДЦП, как правило, постоянно «сканирует» окружение и реагирует на происходящее в нем.
Коллеги! Я замечу, прежде, чем вы закидаете меня тапками из серии «а вот у меня был студент…», что не выдвигаю категорических суждений типа «так и не иначе», все очень индивидуально и можно говорить лишь о тенденции. Отсюда часто повторение лукавого оборота «как правило»
Как эти факторы проявились на практике
Наибольшая практика погружений с аквалангом с студентами с ДЦП у меня сформировалась благодаря проекту Преодоление: дайвинг для всех (Москва, 2021-2023) с пациентами реабилитационного центра, среди которых было много людей с ДЦП. Все пробные погружения с студентами с ДЦП (программа PADI DSD или DDI Try SCUBA) прошли успешно (а таких погружений за три года был не один десяток), не смотря на то, что среди студентов были случаи тяжелой формы ДЦП. Тут я бы выделил несколько факторов, которые считаю благоприятными:
- участники погружений были взрослыми людьми, которые уже давно адаптировались к своему состоянию
- погружение проходило в комфортной теплой воде (32С), и температура воды не была дополнительным раздражающим фактором
- при погружении нет посторонних людей: только студент, два инструктора и, возможно, группа поддержки из числа пациентов
- пациенты уже посещали этот бассейн на занятиях акватерапии
- погружение проходило в стенах реабилитационного центра, и доверие пациентов к реабилитационному центру и его персоналу распространялось на инструкторов, проводящих погружение
- до погружения пациенты получали информацию, что погружения с аквалангом в РЦ «Преодоление» проводятся уже более 2 лет и за это время инцидентов не было, а инструкторы имеют специальную подготовку по работе с инвалидами.
Дальнейшее продвижение дайвинг обучения студентов с ДЦП шло сложнее. Примеров прохождения курсов студентами с ДЦП наберу в пределах двух десятков случаев, но не все из них были успешно завершены. На память приходит двое студентов, прошедших базовый курс Open Water Diver и только единственный студент, который прошел и базовый и «продвинутый» курс AOWD и сегодня активно ныряет в открытой воде. Большинство же не довели обучение до конца по разным причинам и остановились на разных этапах. Вот несколько наиболее показательных примеров:
- студент M пловец-спортсмен, уверенно чувствует себя в воде. Отлично выполняет все дайверские навыки во время занятия. На следующем занятии не помнит навыков. После демонстрации инструктором повторяет безукоризненно.
- студентка N, любит плавать, может плавать долго, одна доплывает до буйков на пляже. Регулярно живет летом на Черном море (Болгария), где активно плавает. В бассейне на мелкой воде цепенеет при погружении, базовых упражнений с регулятором не делает, наступают внезапные панические атаки.
- студент O стремится заниматься дайвингом, несколько раз погружался в карьере средней полосы, на Черном море (куда специально приезжал ради дайвинга). Изучение теории игнорирует, навыки отрабатывает поверхностно.
Все эти люди стремились заниматься дайвингом, стремились в подводный мир. Так, что же мы, инструктора, сделали не так, что их мечта не осуществилась?! Сегодня мне видится, что воодушевленные первым успехом, мы решили для себя, что раз все получилось на первом погружении, то можно работать с студентом с ДЦП, как с нормотипичным студентом. И обрушили на них свою чудо-методику «делай как я». И в этом по-моему была ошибка.
Мы повели их в обычный бассейн, куда привычно водим всех своих студентов, или на открытую воду, где обычно проходим практику со своими студентами, и где все у нас налажено и все получается. Нам там все знакомо, там у нас все отлажено. Для нас стала первостепенной задача разобраться с ограничениями мобильности студента и возможными проблемами в работе дыхательной системы, если они есть у студента с ДЦП. Но взгляните, насколько эта ситуация отличается от «оранжерейных» условий того же бассейна в «Преодолении»:
- новое незнакомое место, где к тому же перемещение человека на коляске происходит с трудом, с постоянной сторонней помощью
- вокруг находится много посторонних людей, чьи действия на воде и под водой выглядят так свободно и уверенно.
- холодная вода
- огромное пространство, огромный объем воды
- большая невиданная прежде глубина
- отсутствие врачей или какого-либо намека на присутствие медперсонала
- большей частью у студентов с ДЦП отсутствует опыт посещения бассейнов прежде
Думаю, что далеко не полный перечень факторов, которые должны внушать тревогу и беспокойство студенту с ДЦП, реакцией на которую будет внутренняя скованность и зажатость. Ситуация усугубляется нахлынувшей спастикой и психосоматикой. Тут я еще раз советую ознакомиться с вспомогательным материалом Особенности психического развития детей с ДЦП, который напоминает, что есть в бэкграунде наших студентов с ДЦП. Похоже, что мы, инструкторы, к такому положению дел оказались не готовы.
Я рассчитываю, что решив свои проблемы (поскольку это мои инструкторские проблемы) с обучением студентов с ДЦП, я найду решение с обучением студентов с ментальными расстройствами, в том числе ПТСР.
Продолжение следует. Буду признателен за ваше мнение.
